|
|
Обезьяны в Сухуми
Когда я вернулся в Советский Союз, мне предложили поехать на юг. Наш самолет
пролетел над огромной территорией, оставив позади бескрайние степи, заводы,
шоссейные дороги, большие города и села Советской страны. Я встретился с
величественными Кавказскими горами, где много сосен и диких зверей. Черное море
надело к нашему приезду синее платье. Отовсюду доносился сочный запах цветущих
апельсиновых деревьев.
Мы – в Сухуми, главном городе Абхазии, маленькой советской республики. Это и
есть легендарная Колхида, край золотого руна, которое за шесть веков до нашей
эры надумал украсть Ясон.[196]
Это и есть родина диоскуров.[197]
Позже в музее я увижу греческий мраморный барельеф, только что извлеченный со
дна Черного моря. На берегу этого моря греческие боги вершили свои таинства,
свои мистерии. Теперь на смену таинствам и мистериям пришла трудовая жизнь
советских людей. Здешние жители не похожи на ленинградцев. У этой земли солнца,
хлебов и бескрайних виноградников другое звучание, легкий средиземноморский
акцент. У мужчин – особая походка, у женщин – руки и глаза Италии или Греции.
Несколько дней я живу в доме писателя Симонова; с ним мы купаемся в теплых
водах Черного моря. Симонов показывает мне свой сад с прекрасными деревьями. Мне
знакомы почти все, и стоит Симонову сказать, как называется дерево, я с чисто
крестьянской гордостью замечаю:
– Такие есть и у нас в Чили. И эти – тоже. И вон те.
Симонов смотрит на меня, пряча насмешливую улыбку. А я ему говорю:
– Как жаль, что ты, быть может, никогда не увидишь дикий виноград в моем саду
в Сантьяго, не увидишь тополей, позолоченных чилийской осенью, – такого золота
нет нигде в мире! Если бы ты знал, как цветут у нас вишни и как душист чилийский
больдо. Если бы ты видел по дороге в Мелипилью, как крестьяне раскладывают на
крышах домов золотые початки маиса. Если бы хоть раз ступил в холодную чистую
воду у берегов Исла-Негра. Но выходит, дорогой Симонов, что пока страны
воздвигают преграды, пока они враждуют и стреляют друг в друга в «холодной
войне», мы – люди – разделены. Мы взмываем ввысь на скоростных ракетах, чтобы
приблизить небо, но все еще не можем обменяться братским рукопожатием на земле.
– А вдруг все изменится? – говорит сквозь улыбку Симонов и бросает белый
камешек богам, погруженным в Черное море.
Гордость Сухуми – большой обезьяний питомник. Субтропический климат позволяет
Институту экспериментальной медицины содержать все существующие виды обезьян. Мы
входим внутрь. В просторных клетках сидят обезьяны – наэлектризованные и
неподвижные, огромные и крохотные, мохнатые и почти лысые, с задумчивым взглядом
или сверкающими глазами. Есть обезьяны молчаливые, есть деспотичные.
Есть серые, белые, есть с трехцветным задом. Есть большие обезьяны-отшельники
и обезьяны с целым гаремом; эти не подпускают самок к еде, пока сами с
торжественным видом не съедят свою порцию.
Здесь ведутся передовые исследования в области биологии: на обезьянах изучают
нервную систему, проблемы наследственности, пытаются проникнуть в тайны жизни,
продлить ее сроки.
Наше внимание привлекла маленькая обезьянка с двумя детенышами. Один малыш
ходит за ней неотлучно, другого она держит на руках с безмерной нежностью.
Директор рассказывает, что тот, кого она так балует, – ее приемыш. Она
«усыновила» его, когда от родов умерла одна из обезьян. С первого дня ее
материнская страсть, ее нежность изливается на приемного сына куда больше, чем
на собственного. Ученые думали, что при таком сильном чувстве материнства эта
обезьяна возьмет и других чужих детенышей. Но она отвергла всех. Значит, в ней
говорил не только природный инстинкт, но и материнская солидарность.
Примечания
196) Ясон – герой греческой
мифологии, возглавивший поход аргонавтов и захвативший золотое руно в царстве
Эета.
197) Диоскурия (Диоскуриада) –
древнегреческий город в Колхиде.
Электронная версия текста перепечатывается с сайта
http://lib.rus.ec/b/149770/
Далее читайте:
Неруда
(Neruda) Пабло (наст., имя и фам. Нефтали
Рикардо Pеиес Басуальто; Reyes Basualto) (1904-1973),
чилийский поэт, обществ, деятель.
|
