ЛЫХНЕНСКОЕ ВОССТАНИЕ 1866 Г. И ЕГО ПОСЛЕДСТВИЯ

В 1866 г. в Абхазии, уже после смерти владетеля Михаила, происходит народное восстание («Лыхненское») с попыткой реставрации княжеской власти. Помимо ликвидации Абхазского княжества, социальных причин (в т.ч. отмены крепостного права) и бесцеремонности российских чиновников важную роль в его возникновении сыграли и распространяющиеся вести о насильственном обращении мусульман в христианство. Возмущенный такими перспективами абхазский народ поднялся на борьбу с деспотичной властью. Указывая на связь с мусульманским вероисповеданием большинства восставших, автор статьи в русском журнале «Кавказ» (1881) отмечает: «Религиозный вопрос играл немалую роль в этом кровавом происшествии». Уже после восстания наместник на Кавказе великий князь Михаил Николаевич (1867), характеризуя сложившуюся ситуацию, заявляет: «Коренная в этом отношении мера - возможно большее ослабление мусульманского элемента Абхазии и Цебельды...». Однако восстание с попыткой восстановления княжеской власти потерпело крах. Жестокая и кровавая расправа над восставшими вызывает очередную волну хиджры абхазов в Османский султанат. В телеграмме от 8 ноября 1866 г. генералу Карцеву от наместника значилось: «Высочайше разрешено высылать в Турцию мусульман из Абхазии и Цебельды, пользуясь всяким удобным случаем. Приступить немедленно к исполнению». Только с апреля по июнь 1867 года мухаджирами стали почти 20 тыс. человек. Абхазское население полностью покинуло Дальское ущелье и Цебельду. Люди, спровоцированные массовыми арестами, обещанием выселения в Сибирь, предстоящим «воцерковлением», снова предпочли хиджру в Османскую Турцию. Опустевшие земли Причерноморья стали в спешном порядке заселяться колонистами, всячески поощряемыми администрацией. Важным условием при этом было христианское вероисповедание, и тысячи вновь прибывших картвелов, русских, армян, греков, болгар, эстонцев, немцев и т.д. принялись «осваивать» новые земли. Переселенцы освобождались от повинностей, им предоставлялись различные льготы, но при этом они должны были быть лишь христианами: «...исключаются евреи и мусульмане, как сие им высочайше предписано».

Начиная с 1866 г., после упразднения Абхазского княжества и Лыхненского восстания, жизнь всего абхазского народа, и в особенности сохранившей мусульманское вероисповедание части, становится все более тяжелой. Один из самых вопиющих при этом фактов - придание всему абхазскому народу статуса «виновного», ставящего в вину простым людям то, что они хотели спасти свою родную землю от власти царских интервентов и сохранить свободу. Ярлык «виновных» еще долго будет тяготеть над абхазами, а чиновники царской администрации использовать это обвинение при любом случае.

 

ПОЛИТИКА ХРИСТИАНИЗАЦИИ В АБХАЗИИ: МЕТОДЫ И РЕЗУЛЬТАТЫ

Из российских документов известно (как уже было сказано выше), что в последние годы правления владетеля положение мусульман несколько улучшилось, в это время отмечаются частые случаи возвращения в ислам (в т.ч. и представителей высших сословий), чему отчасти покровительствовал последний владетель. Однако его устранение с политической арены незамедлительно сказалось на верующих - ликвидация княжеской власти окончательно развязала руки подталкиваемым царской властью православным миссионерам. Указом Александра II от 9 июня 1860 г в Тифлисе организуется «Общество восстановления православного христианства на Кавказе», а еще в 1851 г. появляется Абхазская архирейская кафедра. В абхазских селениях возводятся новые или восстанавливаются древние церкви и монастыри. В 1876 г. был построен известный Ново-Афонский Симоно-Канонитский монастырь, а прилежащие земли, принадлежавшие местному населению, отняты в пользу церкви; в 1885 г. основывается Драндский монастырь. На абхазский язык переводится церковная: литература, на смену многочисленным грузинским и русским священникам готовится смена из числа абхазов. Усилиями церкви и ее сторонников возрождаются, а иногда и просто додумываются легенды с низкой степенью достоверностью о «глубоком христианском прошлом» абхазского народа, появляются предания и сказки о жадных, корыстолюбивых, хитрых муллах, обманывающих народ и абхазах-исконных ревнителях христианства, разоблачающих их козни и с радостью «воцерковляющихся». По всей Абхазии под личным контролем экзарха Грузии проводятся массовые крещения населения, как правило с применением насилия. Деятельность священников всячески поощряется государством. Вот, что пишет об этом Симон Басария (которому трудно приписать симпатии к исламу): «Православные священники вкусив военными и гражданскими властями нашли наилучшим способом обращения абхазов в свое учение насильственное крещение. Для достижения этого варварского способа насаждения великого учения, государственная власть стала назначать премии священникам, а именно: за известное количество крещеных абхазов священник получал серебряную медаль, которая давала право, кажется, на семь десятин земельной награды; помимо этого каждый священник Абхазии получал в собственность удел в 30 десятин, а то и больше. Кроме всего этого правительство давало возможность обзавестись священникам домашними животными, вовсе не беспокоясь за судьбу их, т. к. по закону абхазы обязаны были заплатить стоимость пропавшей скотины священнику. Известно, что такие священники, ставленники властей, были не в почете у населения, а потому и не могло быть речи и вознаграждении их средствами населения, и здесь власти были озабочены судьбой духовников: им, как всем чиновникам, ежемесячно выплачивалось жалованье».

Поставив простой народ в жесткие экономические условия и: объявив его «виновным», власть широко применяет практику «вспомоществования» принимающим православие и раздает им различные подачки и льготы. Известны многочисленные анекдотические случаи, когда ради получения материальной помощи и серебряного креста (который сразу же переплавлялся на украшения для оружия) простые люди крестились по нескольку раз. Согласно «Обзора деятельности общества восстановления православного христианства на Кавказе» только в период с 1860 по 1866 из ислама в христианство было окрещено 19484 абхазов. Вторая половина XIX в. (начиная с ликвидации Абхазского княжества) характеризовалась наибольшей религиозной нетерпимостью со стороны администрации и церкви, особенно во время пребывания на посту начальника Сухумского военного отдела «героя» Кавказской войны, генерала В.А.Геймана (крестившегося из иудеев). К. Д. Мачавариани, описатель жизни и быта Абхазии и сын известного миссионера Д.Мачавариани, повествует, что «...с назначением генерала Геймана в качестве начальника Сухумского округа началось в Абхазии обращение туземцев в православие», при этом автор «сожалеет», что «после Геймана наша администрация и духовная власть стали либеральнее...». С.Басария пишет об этом так: «Что же делали генерал Гейман и сухумский епископ? Они снаряжают экспедицию, состоящую из казачьего отряда, священников и гражданских чинов в абхазские села. Там казачья цепь окружала абхазов, и начиналось насильственное крещение, причем с обеих сторон предварительно пускалось в ход орудие; вновь обращенные в православие через час с проклятиями по адресу властей, духовных и военных, бежали к реке обмывать святое миро. Такая «крещенская» экспедиция в особенности отличалась в селах Джгерда и Чилоу... В ... Ново- Афонской регистрации значится: «Миссионерскими трудами епископа Геннадия и его сподвижников в 1888 г., по благодати Божией, с 18 по 29 июня 1918 абхазов были присоединены к православию». Конечно, это было в период экзекуционных способов насаждения христианства, когда «по благодати» ген. Геймана и епископа Геннадия казачья кавалерия присоединяла к православию мусульман-абхазов».

Муса Кундухов (родной брат героев борьбы осетинского народа за свободу и соратников имама Шамиля Хаджи Хамурзы и Хазбулата Кундуховых, родственник Гази-Магомеда Унжуко Дударова, сам некогда начальник Владикавказского (1857-1860) и Чеченского (1860-1862) округов, генерал-майор русской армии, позже разочаровавшийся в «царской милости» предводитель осетинских мухаджиров) так писал о насильственном обращении в православие детей мусульман в братской Осетии: «Не желавших казаки связывали, и после понесенных ими сильных побоев, неграмотный поп обливал их водой, а иногда мазал им губы свиным салом, писарь записывал их имена и прозвания в книгу принявших по убеждению святое крещение и после требовал от таких мучеников строгого исполнения христианских обрядов, коих не только они, несчастные, но и крестивший их поп не знал и не понимал - за непослушание подвергали горцев телесным наказаниям, арестам и денежным штрафам». Это описание не в меньшей степени применимо к творившемуся в Абхазии, Черкесии, Кабарде, Карачае, Чечне, Ингушетии, Дагестане и других областях Кавказа, населенных мусульманами.

Тем не менее, агрессивная тактика самодержавия в распространения православия столкнулась с духовным неприятием и значительным влиянием ислама в народной среде (несмотря на известную веротерпимость абхазов), о чем свидетельствуют отчеты вышеупомянутого общества. Вот, что говорят об отношении новообращенных абхазов к христианству различные российские, в т.ч. церковные, источники: «в христианской вере не тверды, церкви...не посещают», «не постоянные в религиозных верованиях и в их нравственных правилах», «много трудов и жертв потребуется для утверждения абхазцев в православной вере», «истинного христианства еще и не было в Абхазии», «христианская религия распространяется здесь слабо», «даже крестного знамения христиане Абхазии не умеют возлагать на себя», «никогда из них (абхазов) ни за какими требами к православным священникам не обращался». Отсутствие посетителей явилось причиной того, что во многих селах (Абгархук, Аацы, Хуап и т.д.), несмотря на значительное количество обращенных в православие, с 1877 г. были упразднены церкви. Есть описания и того, как существовала анекдотическая очередь посещения церкви, «которая устанавливалась по соглашению- со священниками между горцами, чтобы церковь не пустела». Вспоминается и уже приведенная цитата С.Басария, которая свидетельствует о «ценности» насильственного крещения и отношении к нему людей, объявленных с того момента христианами: «...вновь обращенные в православие через час с проклятиями по адресу властей, духовных и военных, бежали к реке обмывать святое миро». Несомненно, помимо верности исламу, одной из важных причин такого положения явилось отношение к православию, как к религии интервентов, представленной чужеродными грузинскими и русскими священниками. Вот как характеризует происходящее в 1876 г. иеромонах Арсений в письме начальнику Сухумского военного отдела: «Полагаю, что христианство мало принимается абхазами оттого, что священники у них преимущественно грузины и имеретинцы, не знающие ни слова по-абхазски, да многие из них жизнью своей не оправдывают священного сана своего». В тот период ислам, как религия, оказывается вне закона. Абхазы признаются царским самодержавием не как мусульмане, а как «виновные» вероотступники из христианства, которых следует безотлагательно вернуть в православие. Мусульманская обрядность запрещается, не разрешается призыв на молитву - азан, коллективные молитвы, соблюдение мусульманских праздников. Под запретом оказывается выполнение джаназа-намаза при погребении, насильственно навязывается православная обрядность при похоронах, что доходит до откровенного глумления: «Если мусульманина-абхаза хоронили без обрядов христианских, то его власти откапывали и требовали совершить новые похороны с участием православного священника» (С.Басария). Под запретом оказывается заключение никаха (брака), в особенности между мусульманами и обращенными в христианство, а уже заключенные браки расторгаются: «...запрещено было абхазке-христианке выходить замуж за абхаза-мусульманина и наоборот, так как такие браки бывали, то по доносам священников начальство присылало конную стражу, которая и разводила супругов, предварительно предложив одной, нехристианской стороне принять христианство» (С.Басария). Мусульманам воспрещается брать княжеских детей на воспитание (что издревле было принято по традициям аталычества), нарекать детей не только мусульманскими, но и национальными абхазскими именами. Практикуется насильственный привод в церковь, когда «...за регулярное непосещение церкви абхазы по доносу священника приводились в церковь военной силой». Мусульманам воспрещается быть писарями, старшинами, судьями. Некрещеных детей не принимают в Сухумскую горскую школу либо в школы при православных, приходах - единственные места, где можно было получить самое простое образование ребенку из обычной абхазской семьи. Следствие этого - массовая практика крещения детей, когда желающие дать образование детям родители сами оставались мусульманами. С.Басария приводит примеры из бюллетеня обращенных в православие абхазов за 1880 г.: «мальчик из абхазов Казилбек Лакербай окрещен из мусульманства в православную веру с наименованием Роман», «мальчик из Абхазии Таши мусульманин, принял святое крещение». Играло роль и то, что значительная часть более приверженных исламу абхазов совершила хиджру в Османскую Турцию.

Преследуется любая религиозная деятельность со стороны мулл-ахуаджа, и особенно призыв в ислам уже окрещенных абхазов. По приказу администрации составляются поименные списки мулл и других лиц, «мешавших успеху православной веры» с указанием местожительства, не разрешается постройка мечетей и молитвенных домов (так, в 1868 г. официально значилась лишь одна мечеть в Очамчире, и то разрешенная для посещения исключительно туркам). Мусульман просто выселяют из селений, причем проводится это периодически (как например в с.Аацы), т.к. среди населения вновь почему-то оказывается значительное число исповедующих ислам. Нарушителей имперских правил наказывают высылкой в Сибирь, лишением родительских прав, штрафами, разводами. Позицию властей характеризует чиновник особых поручений при МИД Российской империи Р.Рыбаков: «Отношение Министерства иностранных дел к последним (мусульманам - сост.) может быть охарактеризовано как осуществление широкого надзора за всеми проявлениями религиозно-общественной жизни мусульман в целях сдерживания и, по возможности, подавления этих проявлений». Общество восстановления православного христианства на Кавказе в отчете уже за 1877-1878 гг. рапортует руководству, что «между абхазцами не значилось более мусульман» (разумеется, это не было правдой - сост.).

Бытующая точка зрения о том, что ислам был распространен исключительно среди представителей княжеского и дворянского сословия оказывается несостоятельной. По отчетам церковных документов ежегодно крестилось из мусульман не менее 2 тысяч абхазов ежегодно. И в результате к 1912 г. в сухумском округе (Абхазии - сост.) оказывается 28990 мусульман, при том что численность абхазского населения (без самурзаканцев) составляла 28320 человек. Следовательно, представляется несостоятельным утверждение о принятии ислама исключительно господствующими сословиями.

 

РАПРОСТРАНЕНИЕ ИСЛАМА В ПЕРИОД ЕГО ПОЛОЖЕНИЯ ВНЕ ЗАКОНА

Несмотря на непризнание и запреты со стороны властей, самоотверженные проповедники религии Аллаха продолжают вести дело призыва к исламу по всей Абхазии. Так, в статье «О положении Абхазии в религиозном отношении» («Кавказ», №5, 1868) сообщается об успехах здесь мулл. По свидетельству епископа Имеретии Гавриила в 1869 г. в селе Джгерда «тайно поселился и пропагандирует выходец из Турции, природный турок, мулла», другой мулла прибыл туда же из Карачая. Как следует из газеты «Черноморский вестник» за 1895 г. (№59), еще ранее, в 1864 г. в той же Джгерде жили и призывали людей к исламу два турка, построив деревянную мечеть. Муллы вскоре были задержаны и высланы в Турцию, начальник участка со священником приступили к «воцерковлению» джгердинцев, которые «...окрестились, но, конечно наружно, оставаясь в душе магометанами». В очередном номере той же газеты за 1895 г. (№89) писалось, что даже в созданной в 1876 г. при Ново-Афонском монастыре школе для абхазов-сирот, обращенных в православие, «...тайно бывали муллы, совращая: в магометанство».

Играет свою роль в распространении религии и институт аталычества - воспитания ребенка в другой семье, широко известный в Абхазии. Так, уже упомянутый епископ Имеретии Гавриил в своем «Обозрении абхазских и самурзаканских церквей в 1870 г.» приводит в пример мальчика по фамилии Чиригба 12-13 лет в с. Яштхуа, который наотрез отказывается креститься, несмотря на угрозы со стороны родного отца и даже попытки избить его. Выяснилось, что мальчик «...все время жил у воспитателя, а с отцом едва знаком, и был настроен первым из них, магометанином, не соглашаться на крещение».

В деле призыва к исламу очень важное значение имели и родственные связи с переселившимися в Турцию абхазами-мухаджирами, не терявшими связи с оставшимися на родине собратьями. Вот как пишут об этом влиянии в середине XIX в. (в частности о жителях сел, расположенных в окрестностях Сухума) христианские миссионеры: «...жители двух селений, Гума и Акапа, побросали дома и переселились в Турцию. Живя там, они не порвали связи с оставшимися на родине абхазцами, но старались и их совратить в ислам, и в этом имели успех» («Сотрудник Закавказской миссии, 1914, № 1). Усилиями «турецких» проповедников ислама (как правило, абхазов по происхождению) и через связь с переселившимися родственниками поддерживаются мусульманские общины селений, расположенных рядом с Сухумом (Гума, Эшера, Яштхуа, Акапа, Бырцха, Абжаква).

Положение мусульман неабхазской национальности было значительно легче, они были представлены в основном турками, крымскими татарами (т.е. суннитами) и персами (в основном шиитами). Им официально разрешалось посещать мечети, совершать мусульманские обряды. Известно, например, что в начале XX в. в Сухуме существовало Сухумское магометанское общество, сопредседателями которого какое-то время были турок Мухарем Буюк-оглы (от суннитов) и перс Яхья-хаджи Аббас-оглы (от шиитов). В 1904 г. эти люди, как представители мусульманской общины, обратились в Сухумскую городскую управу с просьбой о выделении участка земли в городе под устройство мусульманского кладбища. Городской голова М.Томара утвердил решение Сухумской городской думы «о передаче участка земли в районе Маяка магометанскому обществу под магометанское кладбище».

 

ДЕСАНТ АБХАЗОВ-МУХАДЖИРОВ И ВОССТАНИЕ 1877 Г.

С 29 на 30 апреля 1877 г., во время русско-турецкой войны на Балканах в Бзыбской Абхазии высаживается османский десант, руководимый турецкими военачальниками Шевкет-пашой и адмиралом Фазли-пашой, и в результате произошедших событий власть в Абхазии вновь на время возвращается к халифу. К тому моменту среди абхазов, возмущенных агрессивной политикой царского самодержавия, назрело недовольство, в народе вместе с религиозной литературой распространялись призывы к газавату (абхаз, казаут) и выступлению против Российской империи, что готовило почву для будущего возмущения. Так например, такие бумаги были найдены в 1872 г. при обыске у мулл с.Анухва Хусейна Смыр, Якуба Сахария (Сагария) и Османа Малия, а также у гагрипшского князя Эдырбея Цанба. Поэтому османские формирования, фактически состоявшие из мухаджиров-ополченцев, были с ожиданием встречена многими абхазами. Вот как рисует происходившее в последующем аноним-описатель истории Ново-Афонского Симоно-Канонитского монастыря (конечно, со своих позиций): «Абхазцы уже были близки к возмущению и потому собраны в Гудауте большою массою, около 10000 человек. Броненосцы спустили шлюпки и, посадив десант около 400 чел. регулярного турецкого войска, высадили на берег; вслед за ними отчалила от броненосцев шлюпка под красным навесом и раздалось: «Махмуд-паша едет!». Войска выстроились, паша подъехал к берегу, вышел из шлюпки, поклонился абхазцам... Паша прочитал на русском языке следующее: «печальные события, возникшие в Боснии и Герцеговине среди наших христианских подданных, достигли в настоящее время значительных размеров и вызвали необходимость порядка силою меча. Виною тому русский царь, который в настоящее время объявил нам войну. Призывая: на помощь Аллаха и его великого Пророка, мы с упованием обнажаем меч Османа для наказания русского вероломства и приглашаем к справедливой мести и нашу верную Абхазию... Абхазцы прокричали дикими голосами, что-то вроде «ура». Затем мулла, поставив род налоя и положив на него Алкоран, привел абхазцев к присяге на верность султану. Абхазцы снимали с себя кресты, вешали их на окружающие деревья и принимали присягу, целуя Алкоран. После чего получили приказание идти к Сухуму... Того же 28 апреля здания новопостроенного монастыря были сожжены возмутившимися абхазцами».

Вскоре отряды, состоящие из абхазов и абхазских мухаджиров, в числе руководителей которых были Озбак и Камлат Маан, Эдырбей Цанба, Хирипс Маршан, Рашид Гечба, при поддержке турецких кораблей, берут Сухум, царские войска поспешно ретируются в направлении Мингрелии. В «Материалах для описания русско-турецкой войны 1877-1878 гг.» приводятся факты, когда «густые толпы» абхазского, ополчение пытались перейти на другой берег р.Галидзга, «... но всякий раз были отбиваемы огнем наших цепей... Особенным упорством отличались атаки весьма значительной массы толпившихся вокруг зеленого знамени (! - сост.)». Большая часть восставших абхазов-ополченцев была Бзыбского происхождения, так Пицундский округ выставил по 1 человеку «с дыма». Но по замечанию автора описания и «Кодорский участок до р.Моквы поголовно против нас вооружился», здесь же упоминается даже об «...измене (царским властям - сост.) ближайших к р.Галидзге общин...».

Вместе с многочисленным ополчением абхазов-мухаджиров на берега Апсны высадился и сын имама Шамиля: Гази-Магомед с нукерами, который наряду с осетином Мусой Кундуховым, был одним из командующих Кавказской добровольческой , армией Османского халифата. Одно только упоминание его имени вызвало панику среди имперских военных. Эти факты свидетельствует о том, какую значительную роль играла Абхазия для общекавказской диаспоры в Османской Турции, о восприятии ее жителей, как единоверцев-мусульман, требующих защиты от самодержавия.

На какое-то время в Абхазии ислам вновь оказывается на законном положении: вновь свободно произносится азан, совершаются молитвы, по личному приказу султана Абдульхамида II сюда доставляется несколько тысяч экземпляров Кур'ана. Вскоре русские войска вновь предпринимают активные попытки к утверждению в Абхазии, в этом ей помогает сформированная из немногочисленных абхазов-сторонников царской власти милиция. Во время одной из ночных операций в Очамчире русская диверсионная группа совершает поступок, ставший «предметом гордости» - убивает муэдзина местной мечети, призывавшего людей на молитву. Вскоре абхазские и турецкие формирования под давлением имперской армии теряют позиции, в ходе сражений Эдырбей Цанба погибает, Хирипс Маршал попадает в плен. 20 августа османские формирования покидают абхазский берег. Вместе с этим начинается последняя, самая массовая волна хиджры абхазов в Турцию (до 100 тыс.), принявшая еще более трагический характер.

Недовольство политикой власти и православной церкви среди абхазов сохранялось и после произошедших событий, о чем говорит, например нападение в 1881 г. на вновь отстроенный Ново- Афонский монастырь, ставший олицетворением имперской захватнической власти (в противоположность древним храмам Абхазии). Так абхаз-мусульманин по фамилия Гамисониа в одиночку сразился и одолел целую группу монахов. Однако крупномасштабных восстаний с того времени в Абхазии уже не происходило.

 

ОТНОСИТЕЛЬНОЕ УЛУЧШЕНИЕ ПОЛОЖЕНИЯ АБХАЗСКИХ МУСУЛЬМАН В НАЧАЛЕ XX В.

Несмотря ни на что в Абхазии никогда не прекращали существования преследуемые властями, но уважаемые в народе и продолжающие (хоть и тайно) свое священное дело призыва к исламу абхазские муллы-ахуаджа. Еще в 1888 г. в одном только Гудаутском участке мулл, по сведениям официальных структур, было 6 человек. При том во многих абхазских селах число «неофициальных» мулл-ходжей намного превышало число священников. Например, к концу XIX в. в селах Члоу, Джгерда, Аацы и Звандрипш было соответственно 12, 7, 5 и 8 мулл и только по одному православному священнику. Назначенный обществом восстановления православного христианства на Кавказе миссионер Е.Маминаишвили в 1896 г., также видел много мулл в селах Гудаутского участка. Такое положение отражено в отчетах «Общества ' восстановления православного христианства на Кавказе» за 80-е гг. XIX в., в числе основных причин, которые объясняют слабое воздействие церкви на абхазов, называющих «влияние самозванных мулл..., не менее вредное влияние омусульманившихся абхазцев, эмигрировавших в Турцию и вновь возвратившихся на родину». К. Ф. Ган в 1902 г. в статье «Поездка в Мингрелию, Самурзакань и Абхазию» (Кавказский вестник, №5, 1902) пишет: «абхазцы- приняли ислам и фанатически преданы этой религии».

Еще одним фактором, сближавшим простой народ и проповедников ислама был язык. Большинство ахуаджа были этническими абхазами, хоть и прожившими значительную часть своей жизни в Османской Турции, и потому свободно использовали абхазский язык в проповедях. Ходжи турецкого происхождения также владели абхазским. Большую» роль играл и турецкий язык, имевший очень широкое хождение среди населения вплоть до установления Советской власти и даже после него. Службы же в православных храмах Абхазии продолжались вестись на грузинском языке - чуждом и непонятном абхазам. Кроме того, большинство ахуаджа выполняли функцию лекарей, используя в практике как лечение молитвами, так знания в народной медицине (отсюда абхазское слово обозначающее врача «ахакьым», от арабского хаким - мудрец). По выражению К.Мачавариани «они же (муллы - сост.) являлись и врачами, и судьями, и советниками, - словом, изучали дух народа и действовали сообразно этому»

В 1905 г. первая революция вынудила напуганную народным возмущением имперскую власть пойти на некоторые уступки, в том числе и мусульманскому населению России. По новому манифесту мусульманам разрешалось сооружение молитвенных домов, открытие школ-мектебов и медресе, был установлен порядок избрания «лиц магометанского духовенства» и даже допускался переход из православия в ислам. «Реализацию» этих прав для абхазских мусульман и «веротерпимость» официального православия характеризуют высказывания некоторых представителей церкви в своих рапортах руководству: «между абхазцами есть лица, имеющие некоторые преимущества перед другими и заранее зная содержания манифеста неправильно поняли, выпустив из виду, конечно, умышленно, что они вероотступники, на которых настоящая монаршая милость не распространяется... Слово «веротерпимость» при соблюдении магометанских молитвословий, для них, как вероотступников, ни в коем случае не имеет никакого отношения» (священник Ачандарского прихода Симон Нодия), «я сначала разъяснял им манифест и сказал, что подачею прошения по сему предмету они не то что достигнут цели, но заслужат большое наказание» (псаломщик Дурипшского прихода Константин Шеклашвили). Власть и церковь в очередной раз решительно отказывались признавать право на религиозное самоопределение «виновного» народа.

И хотя с изданием манифеста для абхазов-мусульман ситуация принципиально не изменилась, тем не менее именно этот период характеризуется усилением их религиозного самосознания. Способствовало этому усиление притока абхазов, возвращающихся из вынужденной эмиграции. Так, усилиями Ч.Бутба, вернувшегося на родину из Османской Турции в 1908 г., появляется значительным подъем в состоянии абхазов, исповедующих ислам. Он от имени общины мусульман добивается официального разрешения на открытие в селениях мечетей и назначения мулл. В 1914 г. епископ Сергий пишет, что «...в Гудаутском участке назначено (по видимости, с разрешения власти - сост.) восемь мулл», хотя в одном из документов еще за 1912 г. сообщалось, что в одном только с.Аацы «...имеется 8 никем (из имперской администрации - сост.) не признанных мулл и они имеют сильное влияние и хозяйничают так как им хочется», здесь же указываются их фамилии (Бутба, Авидзба, Базба и т.д.). Уже в 1915 г. во всем Сухумском округе «в данное время ... живут занимающиеся пропагандой ислама и требоисполнением абхазы-лжемуллы 44 души» (из них в Гудаутском участке - 26, Гумистинском - 7 и Кодорском - 11 человек). Абхазские муллы-ахуаджа получали религиозное образование в медресе Аджарии, еще совсем недавно бывшей частью Турции, а также в медресе Крыма и Карачая. В 1905 г. в «Требованиях жителей Сухумского округа наместнику на Кавказе» значится пункт о необходимости в учебных заведениях округа организации изучения «...для абхазцев-мусульман - арабского (языка)».

Отчеты «Общества восстановления православного христианства на Кавказе» за этот период свидетельствуют о расширения исламского призыва среди абхазов-христиан: «Магометан - некрещенных и отступников можно встретить в каждом абхазском селении. Гнездом ислама в Абхазии считаются два больших села: Аапы - в Гудаутском участке и Джгерда в Кодорском. Кроме того, магометане-абхазцы живут в селениях: Ачандара, Дурипш, Куланурхва, Чилоу, Эшера, Звандрипш, Атара, Гун и некоторых других общинах» (1910), «...случаи перехода абхазцев-христиан из православия участились» (1911-1912). Им вторит «Отчет по противомусульманской миссии в Сухмском отдельном округе за время с 1915 г.»: «значительное большинство абхазов престали посещать православные храмы (т.е. приняли ислам - сост.)». Руководитель противомусульманской миссии Н. Ладария признавал, ЧТО «...во многих абхазских селах преобладают отступники от православия». Е.Вейденбаум в 1908 г. писал: «Большинство абхазов считают мусульманами...». Известный христианский проповедник в Поволжье, профессор Казанской Духовной Академии М.Машанов в своем докладе «Современное состояние татар-мухаммедан и их отношение к другим инородцам» на миссионерском съезде в 1910 г. приводит такую информацию: «Почти с такою силою шла пропаганда этой религии (ислама - сост.) и среди племен населяющих Кавказ. Так, по словам «Черноморского Вестника», в Гудаутском участке Сухумского округа, мусульманство сильно укореняется. Хотя в каждом приходе с давних пор находятся православные священники, но деятельность их весьма ограничена, так как против них стоит целая масса фанатических мулл, беспрестанно занимающихся религиозной пропагандой. В каждом приходе найдется лже-мулла, да не один, а 2-3, а потому очевидно, что одному приходскому священнику преодолеть нескольких мулл не под силу. Не довольствуясь борьбой с деятельностью православных священников в области обращения мусульман ко святому крещению, муллы принимают меры к совращению самих православных, в чем успешно достигают цели. Муллы, занимающиеся пропагандой - преимущественно турки, приезжие из Турции, хотя и кроме них имеются муллы абхазцы, но первые становятся предводителями других. Встречаются турки, выдающие себя за плотника или чернорабочего, а между тем занимающиеся религиозною пропагандой. Затем многие, «торгующие» турки, помимо своей торговли, занимаются и распространением мусульманства. Эта пропаганда ислама на Кавказе за последнее время так усилилась, что по газетным сведениям, в виду массового перехода абхазцев сухумской епархии в мусульманство совет общества восстановления православного христианства на Кавказе возбуждает перед Синодом ходатайство об открытии в епархии духовно-учебного заведения на средства казны...».

Во многих селениях (Абгархук, Аацы, Звандрипш, Анухва, Акапа, Гума, Эшера, Куланурхва, Члоу, Джгерда, Амзара, Гуп, Отап и т.д.) постоянно либо какой-то период времени действовали неофициальные мечети, обычно представляющие собой небольшие деревянные строения без минарета; при их отсутствии люди для молитвы собирались в жилых домах или на полянах. К началу XX в. мусульмане начинают добиваться, пусть и с относительным успехом, постройки полноценных, разрешенных властью мечетей. В 1913 г. известный православный миссионер в Абхазии епископ Андрей в статье о Ново-Афонском монастыре упоминает «...построение огромной мечети в приморском селении Очемчиры» (как известно, уже в XIX в. здесь существовала мечеть). Здесь же он с негодованием пишет: «Ко мне, православному епископу, в селениях Ачандары, Абгархук, Дурипш, жители обратились, видя меня в первый раз, с просьбой о постройке мечети? В селении Ацы мечеть уже начата постройкой». В те же годы (1912-1913) в отчете упомянутого общества читаем: «Мусульманская пропаганда в последнее время особенно усилилась в Кодорском и Гудаутском участках... Поселяне Абгархук (Гудаутского участка), забывшие христианскую веру своих отцов, построили мечеть и настойчиво домогаются разрешения на открытие в ней совершения богослужения. Почти то же замечается в селе Гун Акуцо (Кодорского участка)». Буквально до 1917 г. постоянно выражали свои требования администрации о постройке разрешенных властями полноценных мечетей и жители сел окрестностей Сухума (Эшера, Гума, Акапа, Абжаква и т.д.). Известно, что к 1917 г. существовали официальные мечети, кроме упомянутых, в Сухуме, Гудауте, Члоу, Джгерде, Цхенцкаре, Отапе и т.д. (все мечети впоследствии уничтожены), по некоторым данным всего в первой четверти XX в. в Абхазии существовало более 60 легальных и полулегальных мечетей. Во многих селениях Абжуйской и Гумской Абхазии до 1918 г. при мечетях действовали начальные мусульманские частные школы, а в Бзыбекой области они существовали даже до 1927 г.

Существовавшее положение характеризует журнал «Сотрудник Закавказской миссии» за 1912 г.: «большая часть Сухумского округа, особенно Гудаутского участка, если не официально, то скрыто продолжает оставаться мусульманами, а другая часть населения вполне к религиозным вопросам и ко всему христианству - глубоко индифферентна». Подобное усиление влияния ислама не могло не встревожить деятелей церкви. В 1913 г. создается «Окружная противомусульманская миссия», руководимая епископом, абхазом по национальности, Н.Ладария (позже его сменил Н.Патейпа). Деятельность мулл тщательно контролируется, анализируется, регулярно составляются их списки. Церковью составлялись и списки «зараженных мусульманством» сел, представляющих собой географию большей части Абхазии: Лдзаа, Бзыбь, Калдахвара, Блабурхва, Мугудзырхва, Бармыш, Отхара, Джирхва, Хуап, Звандрипш, Дурипш, Ачандара, Аацы, Абгархук, Бжилиу, Арсаул, Куланурхва, Гвандра, Эшера, Мерхеул, Атара, Джгерда, Члоу, Гуп, Ткварчал, Цхенцкар, Моква, Кутол, Маркула, Тамыш и т.д. Однако революция 1917 г. и ее последствия приводят к утере завоеванных мусульманами позиций, наступает смутное время.

Татырба А. Ислам в Абхазии (взгляд сквозь историю). 2008.

Текст перепечатывается с сайта

http://apsnyteka.narod2.ru/t/islam_v_abhazii_vzglyad_skvoz_istoriyu/index.html